Кот Пучок дразнился и донимал Агату, а собака была слишком гордая, чтобы признать, что ею помыкает какой-то мелкий наглец, которого подобрали, пожалев. Агата гордо задирала нос и шла в свою комнату, которая была хозяйской, ложилась на кровать и не обращала внимания на выходки усатого проказника.
Собака тихо злилась, а кот всё время копировал повадки Агаты — то, как она аккуратно кушает, смакуя каждый кусочек, или как громко и сладко зевает, вызывая у кота спокойствие и сон. Пучок копировал Агату во всём. Кот так приспособился к собаке, что они существовали будто один организм — всё делали одинаково и гармонично. Зевать — так зевать, и шкодить — так на пару на кухне.
У собаки и кота появились одинаковые привычки. Собака вела себя по-кошачьи, а кот — по-собачьи, привыкая жить в семье. Как оказалось, Пучок учился вежливости у Агаты — он таким образом себя воспитывал и ни в коем случае не хотел обижать и глумиться над собакой.
Коту недолго пришлось быть бродячим отшельником — ведь ему повезло оказаться в заботливых собачьих лапах Агаты, которая на него сначала сердилась, а потом полюбила своим большим сердцем.
Раньше Агате не хватало уверенности и наглости — уж больно она была как кисейная барышня, и где требовался напор — она обычно опускала лапы. А кот всё пытался сказать ей, мол, наглей надо быть, подруга, ты — вон какая шикарная и тебе положено быть на высоте. Это пусть другие переживают и беспокоятся, но только не ты.
И вправду, с котом поведение Агаты стало более настойчивым, а Пучок, наоборот, научился аристократической вежливости и чуткости по отношению к домочадцам. Теперь и не сказать про него, что он был когда-то бродячим.
